Все мы любим девушку
«Катюшу»,
Любо слышать, как она поет.
Из врага выматывает душу,
А друзьям отвагу придает.
Казалось бы, тяготы и
страдания военного времени не оставляют места для стихов, песен шуток и смеха.
И, тем не менее, песни и юмор всегда сопровождали солдата в походе, на привале,
а иногда и в бою. Даже в бою они вдохновляли бойцов, позволяли в минуты отдыха
сделать передышку, а в решительные минуты мобилизоваться, собрать все силы,
уберечься от слабости и паники.
Поэтому у многих бойцов в карманах
гимнастёрок, у самого сердца, вместе с солдатской книжкой и фотографиями
родных, хранились листы, блокноты с записями фронтовых песен, стихов и
анекдотов. Считали, что шутка и хорошее настроение — это вторая винтовка.
Великая Отечественная война
была слишком народной, что бы в ней участвовали только профессиональные
солдаты. На защиту Родины встал весь народ, именно от мала до велика.
С первого дня Великой
Отечественной войны героизм простого советского солдата стал образцом для
подражания.
Вся история Великой
Отечественной войны 1941-1945 писана подвигами. Закрыть своим телом амбразуру
вражеского дота, броситься с гранатами под танк, пойти на таран в воздушном бою
– могли только настоящие сыны и дочери своего народа, герои. Понятно, что на войне нет времени для отдыха,
но есть отдушины в череде суровых солдатских будней.
Как ни странно в дни войны,
Есть минуты тишины…
В русской армии одной из
таких отдушин всегда был фольклор– живое солдатское слово.
По толковому словарю С.И.
Ожегову «фолькло́р» — это народное творчество, чаще всего устное;
художественная коллективная творческая деятельность народа, отражающая его
жизнь, идеалы; создаваемая народом поэзия (предания, песни, частушки, анекдоты,
сказки, эпос), народная музыка (песни, инструментальные наигрыши и пьесы),
театр (драмы, сатирические пьесы, театр кукол), танец, архитектура,
изобразительное и декоративно-прикладное искусство.
Творцы фольклора
многочисленны. Он является выражением народных мыслей и чувств. На каждое
событие, в какой-то степени значимое для членов общества, люди реагировали, в
том числе и творчески, выражая свое отношение в песнях, анекдотах, поговорках
или ярких словечках – присловьях.
Анализ фольклора военных лет позволяет нам,
ныне живущим, больше узнать как о жизни советской армии, так и вообще о
взаимоотношениях людей, объединенных одной всенародной бедой. Война не могла
уничтожить живую человеческую мысль, эмоции, чувства. Так складывался особый
воинский или солдатский фольклор. Именно в живом солдатском слове, неразрывно
соединились и скорбь по погибшим, и радость победы, и ненависть к врагу, и
любовь к Родине, дому, и дружеское отношение к бойцам-однополчанам.
Песни и частушки, сказки и
легенды, пословицы и поговорки военного времени – ценнейший исторический
документ. Устно-поэтическое творчество фронтовиков было записано и сохранено
для будущих поколений, в частности для будущих историков и бытописателей войны.
Фольклор периода войны — это
произведения различных жанров: песенные, прозаические, афористические. Они
создавались самими участниками событий и боев, тружениками фабрик и заводов,
колхозных полей, партизанами, жителями временно оккупированных районов,
узниками фашистских концлагерей и тюрем, девушками, насильно угнанными в
гитлеровскую Германию. В этих произведениях нашли художественное отображение
жизнь и борьба народов нашей страны, героизм защитников Отечества, вера в
победу над фашистскими захватчиками, горечь отступления и радость победы,
преданность Родине и предательство, верность в любви и любовные измены…
Среди сатирических песен есть две шутливые вариации легендарного
«Синего платочка»:
«Синенький скромный платочек
Немец в деревне украл,
Темные ночи, поздней порою
Спину он им накрывал.
Порой ночной,
Удар получив под Москвой,
В панике фрицы
Мчат от столицы,
Им не вернуться домой»
Фронтовой фольклор — произведения
народного поэтического творчества, созданные на фронтах Великой Отечественной
войны воинами всех национальностей СССР. Он бытовал преимущественно на языке
межнационального общения — русском.
Фронтовой фольклор был
распространен во всех родах войск: среди летчиков, моряков, танкистов,
связистов, пехотинцев, саперов. Основные его жанры — песни, частушки, предания,
устные рассказы, анекдоты, пословицы, поговорки, загадки.
«И
русский говорит «гут», когда немцы бегут», «Чем глубже в лес, тем хуже для
эс-эс», «К нам на танках, а от нас на санках», - говорили на Западном фронте осенью
1942 года.
«МИМОметчик» - шутливое прозвище неудачливого
бойца.
Фронтовой
фольклор говорит с нами языком рядового солдата, безымянного воина-героя.
Пословицы,
поговорки и прозвища сложились из
записанных в разных военных обстоятельствах разговоров и ситуаций.
Например,
в январе 1942 года в одном из отделов штаба срочно понадобилось послать на
передовую вестового, но по условиям обстановки туда нельзя было проехать на
машине, и ему дали лошадь. Взобравшись в сани, вестовой произнес: «Машина
системы Рено, имеет две скорости: «тпру» и «но».
Кроме традиционных частушек, притч, стихов,
поэм, были в ходу произведения народных острословов, порой имеющие чисто
практическое значение, как, например, боевая инструкция: «Ворвавшись в занятый противником
дом, если дверь заперта, ломай ее и бросай гранату; увидал противника, строчи
из автомата».
«Возьмем
Великие Луки, так и до Берлина дойдем без муки» – поговорка, ходившая среди бойцов
Западного фронта, сражавшихся под Великими Луками в январе 1943 года.
Особенно распространено было песенное
творчество фронтовиков. Их песни в жанровом отношении многообразны: марши,
баллады, песни юмористические, лирические песни-письма и песни-ответы,
сатирические песни-пародии, высмеивавшие фашистов и их главарей.
Так, старая городская песня «Крутится,
вертится шар голубой…» в предвоенные годы получила широкую популярность
благодаря трилогии о Максиме (сценарий Г. Козинцева и Л. Трауберга). Фильмы эти
часто демонстрировались в городских и сельских кинотеатрах и клубах, с экрана
песенка быстро шагнула в зрительскую аудиторию, ее распевала молодежь.
А в военное лихолетье эта
незамысловатая песенка стала источником для произведений, высмеивающих
фашистских захватчиков и их главарей. На различных фронтах звучали ее
сатирические и юмористические переделки — о том, как «крутится, вертится Гитлер
чумной — влип он в историю с этой войной»…
В годы войны создавались и другие
многочисленные подтекстовки на мелодии популярных песен профессиональных
авторов. Среди них «Катюша» М. Исаковского и М. Блантера, «Синий платочек»
Е. Петерсбурского, Я. Галицкого и М. Максимова, «В землянке» А. Суркова и
К. Листова, «Темная ночь» В. Агатова и Н. Богословского.
Вот, к примеру,переделка в
сатирическом плане лирической песни «И кто его знает» (слова М. Исаковского,
муз. В. Захарова).
ХОДИТ
ГИТЛЕР ПО БЕРЛИНУ…
Ходит
Гитлер по Берлину
Возле
дому своего,
Поморгает
Риббентропу
И
не скажет ничего.
И
кто его знает,
Зачем
он моргает?
Раздобудет
пять дивизий –
Он
танцует и поет,
А
как сводку прочитает —
Отвернется
и вздохнет.
И
кто его знает,
Зачем
он вздыхает?
Мы
спросили: «Что невесел?».
«Плохо
дело! — отвечал, —
Ведь
мой друг фельдмаршал Паулюс
Вместе
с Шмидтом в плен попал».
И
кто его знает,
Зачем
он попадает?
А
вчера признался Гитлер:
«Видно,
я стратег плохой,
Быть
командующим фронта
Не
велит мне разум мой».
И
все это знают,
И
все ожидают.
Фронтовые песни распространялись не
только устно, но и в письменной форме. Они вкладывались в письма, заносились в
записные книжки, девичьи альбомы, помещались в боевых листках, печатались в
дивизионных и армейских газетах.
Фронтовой фольклор — своеобразная поэтическая
летопись войны. Были сложены песни об обороне Одессы, Москвы, Севастополя,
Ленинграда, Сталинграда и других городов, о подвигах отдельных наших героев.
Б.
П. Кирдан в книге, вышедшей к 50-летию Победы, писал: "В сентябре 1941 г.
меня, окончившего курсы младших лейтенантов, направили в 345 стрелковую
дивизию, которая формировалась в Махачкале и Дербенте (Дагестан). Там я впервые
увидел море — детство мое прошло в степном районе Украины. Увидев безбрежные
водные просторы, я вспомнил песню, которая пользовалась популярностью в моих
родных местах:
Раскинулось
море широко,
И
волны бушуют вдали.
"Товарищ,
мы едем далеко,
Подальше
от нашей земли".
Это
была народная песня, которую называли по первой строке — "Раскинулось море
широко", или "Кочегар", поскольку в ней рассказывалось о смерти
кочегара. Затем дивизию передислоцировали на побережье Черного моря — в Туапсе.
В
декабре 1941 г. нашу дивизию срочно погрузили на корабли (больше торговые, чем
боевые), и мы отошли от берега (куда нас везли, мы не знали — военная тайна).
Вскоре мы в полной мере не только увидели, но и почувствовали, что значат слова
"волны бушуют вдали". Был шторм, и нас сильно качало. Когда прибыли к
месту назначения, многие не могли стоять на ногах. А там, невдалеке, видны были
всполохи и слышны разрывы снарядов и бомб, ружейно-пулеметная стрельба. Наш транспорт
вошел в Северную бухту Севастополя. Враг прорвал оборону наших частей. Над
Севастополем нависла угроза, но наша 345 стрелковая дивизия, полнокровная,
недавно сформированная, но еще не обстрелянная, спасла положение. После
нескольких суток упорнейших боев враг не выдержал и отошел. Второй штурм
Севастополя был отбит. Отбит с большими для нас потерями, но и враги понесли
немалые потери — иначе бы они не отошли.
В
январе 1942 г., в период относительного затишья, я услышал знакомую мелодию и
начало песни: "Раскинулось море широко..." Прислушался... После
первой строки слова были другие, не те, которые я знал с довоенного времени.
Незнакомый мне моряк пел: «Раскинулось море широко у крымских родных берегов...»
Это
была песня защитников Севастополя, сложенная недавно, но еще до нашего прибытия
на защиту прославленной столицы черноморских моряков. Запали в душу слова:
Если,
товарищ, нам здесь умирать.
Умрем
же в бою как герои,
ни
шагу назад нам нельзя отступать.
Пусть
нас в эту землю зароют.
В
таком виде эту строфу пели едва ли не до конца мая — начала июня 1942 г., когда
появился ее новый вариант:
Так
значит, товарищ,
нам
здесь умирать.
Умрем
же в бою как герои...
Появление
нового варианта было вызвано тем, что защитники Севастополя знали: враг
предпримет новый штурм. Дело в том, что 18 января 1942 г. фашистские войска
вновь оккупировали Феодосию, а 15 мая — Керчь. Бои на Керченском полуострове
закончились победой врага. Освободившиеся воинские части и технику фашистское
командование начало перебрасывать под Севастополь. Вскоре началась усиленная
бомбардировка города, артиллерийских позиций, тылов наших соединений и частей —
шла подготовка к штурму. Враг постоянно сбрасывал листовки, призывая к сдаче
города; о том же вещали громкоговорители. Однако подавляющее большинство
защитников Севастополя было непреклонно в своем желании отстоять город. В их
среде и появилась строка: "Так значит, товарищ, нам здесь умирать" —
и сохранены следующие, звучащие как клятва.
В
новом варианте песни появилась строфа, в которой была отражена реальность тех
дней — нехватка боеприпасов:
Прощай,
Севастополь, наш город-боец.
Прощайте,
орлята-ребята,
патронам
в обойме приходит конец,
одна
лишь осталась граната.
И
выражена уверенность в том, что победа в конечном итоге будет за воинами
Красной Армии:
Пускай
мы погибнем в неравном бою.
Но
братья победы добьются.
Взойдут
они снова на землю свою,
с
врагами сполна разочтутся.
В
песню вносились коррективы даже тогда, когда фашисты захватили город:
Мы
долгие месяцы дрались в кольце,
за
свой Севастополь сражались,
дома
эти, улицы, камни его
недешево
гадам достались.
В
дни обороны Севастополя я был тяжело ранен во время отражения танковой атаки
врага. Находясь на излечении, в августе 1942 г., я услышал еще один вариант
песни. В нем были слова:
Так
яркое солнце нельзя потушить.
Так
шторм успокоить нет силы,
Не
будут враги в Севастополе жить,
Он
станет им только могилой.
9 мая 1944 г. войска Отдельной Приморской
армии освободили
Севастополь.
Выраженная в песне уверенность была реальной: враг был
изгнан
из города.
Так под влиянием обстановки на фронте
защитники Севастополя изменяли свою песню, создавали ее новые варианты,
стремясь запечатлеть создавшиеся условия, свои думы и чаяния".
Сюжеты военного фольклора фиксировались в
многочисленных песенниках, составляемых солдатами "на память о войне"
и профессиональными фольклористами, попавшими на фронт. Призывы к собиранию
фольклора распространялись рядом учреждений, к примеру, дирекция Литературного
музея помещала в своих изданиях, ориентированных в первую очередь на рядовых
солдат, обращения к бойцам и командирам отсылать в музей любые записи народного
творчества.
Главная тема фронтового фольклора —
защита Родины, русской земли, которую в песнях называли священной, родной,
любимой. Народ особенно дорожил песнями, в которых возникали
индивидуализированные образы безымянных героев: танкист, связист, летчик,
моряк… Десятки тысяч произведений возникали по горячим следам событий, устный
репертуар обновлялся вслед за изменяющейся обстановкой.
Наряду с песнями в годы войны
продолжала свою жизнь традиционная сказка. Сказки, а также многочисленные
анекдоты часто исполнялись в госпиталях и непосредственно на фронте — во время
кратковременного отдыха бойцов. Среди них были большие мастера-рассказчики,
каждый со своей манерой и со своим репертуаром.
Фольклорист-фронтовик Л. Н. Пушкарев
записывал прозаические жанры русского фольклора непосредственно в боевой
обстановке. Он поделился своими воспоминаниями: «Большой популярностью
пользовались сказки о солдатах и вообще о военной службе. Во время войны солдат
занял прочное место среди сказочных персонажей. Герои фронтовых сказок, как
правило, поступали на службу, быстро продвигались по служебной лестнице и
дослуживались до генералов (в крайнем случае — до полковников!).
Встречалась во фронтовых сказках и
обратная ситуация: героя отдают в солдаты, он плохо служит, становится
предметом насмешек, его наказывают, пока не появляется его невинно оклеветанная
жена, которая и спасает героя от унижения… Детальное описание такой службы в
армии присутствует во многих сказках. В то же время мне не встретилось ни разу
описание реального боя: он сохранялся традиционным. Видимо, в сказочную
ситуацию современный бой не вписывается!..
А вот военный быт властно врывался в
традиционную волшебную сказку, особенно в богатырскую, описывающую битвы и
сражения. Показательны в этом плане сказки о Еруслане Лазаревиче и Бове
Королевиче. Вот пример из повествования о Еруслане, услышанном на фронте.
Царь Вахрамей говорит Еруслану: «Отдаю
тебе половину царства». А Еруслан ему рапортует: «Мне не нужно полцарства, а я
хочу жениться на твоей дочери!..».
А вот как описывалась встреча Еруслана
с богатырской ратью: «Наехал на силу богатырскую побитую. Ну не так много
побито, как под Сталинградом, но все же порядочно…».
Совсем в правилах воинского устава
действует Еруслан, обращаясь к своим богатырям. «…Он скомандовал: «По коням! —
и поехал в чистое поле, в широкое раздолье, в зеленые луга разгуляться».
Бытовали в военную пору и
анекдоты. Но в большинстве своем собиратели фольклорных текстов, ходивших в
солдатских кругах, не могли позволить себе пренебрегать рядом негласных
запретов на фиксирование анекдотов про советских вождей или текстов, могущих
дать основания для "антисоветской" трактовки, текстов с ненормативной
лексикой. Л. Н. Пушкарев вспоминает:
"Я начал тогда уже
записывать фольклор. Я был солдат еще, пехотинец, бумаги у меня не было,
поэтому текст записывать негде, и я решил записывать анекдоты. Они короткие, и
анекдоты я записывал не полностью, а условно. Значит, писал: бочка, встреча, у
забора, и так далее. Вот так, значит, я записывал эти анекдоты в надежде, что я
их запомню. А потом я пошел в разведку, вещи мы оставили, естественно, в части.
Эти вещи, естественно, просмотрел особист, обнаружил эти записи у меня, в моей
записной книжке, вызвал меня к себе и сказал: "Что это такое?" Он бы
и не спросил, но там один анекдот был записан так: "Сталин, Гитлер,
Черчилль". "Это что такое?" Я говорю: "Анекдот".
"Какой анекдот?". Я говорю: "Я не могу вам рассказать, товарищ
старший лейтенант". "А если мы, - говорит, - тебя расстреляем, тогда
ты расскажешь или нет?" "Ну, давай..." "Ну,
расскажи..." Ну, рассказываю. "Сидят, - я говорю, - Сталин, Гитлер и
Черчилль. Вдруг исполняется государственный гимн "Правь, Британия!"
Черчилль встает и вытягивается. Потом сидят, разговаривают, вдруг исполняют
гимн "Дойчленд, Дойчленд, убер аллее". Гитлер встает и вытягивается.
А потом исполняют: "Вставай, проклятьем заклейменный!" Подымается
Сталин... "Так что же он, проклятьем заклейменный, да?" Вот такой
случай был. Надо сказать, что мне повезло. Этот самый смершевец сказал:
"Мы закрываем это дело. Я ему никакого ходу не даю. Я вижу, что вы
фольклорист, но мой вам совет: анекдоты лучше не записывайте".
Партизанский
фольклор и фольклор населения временно оккупированных врагом территорий — другая яркая страница устного
народного творчества в годы войны. Этот фольклор отображал боевые подвиги
партизан, подневольную жизнь населения, бесчинства захватчиков.
Подобно фронтовикам, партизаны с
песней шли в бой, возвращались с боевого задания; с песней же вступали в
освобожденные села. Пели во время марша и отдыха, в минуты радости и печали, с
тоской по родным местам и семьям, по любимым девушкам… Попав в безвыходное
положение, нередко умирали с песней на устах.
Командир партизанского соединения
дважды Герой Советского Союза С. А. Ковпак в своей книге «От Путивля до Карпат»
писал: у комиссара соединения С. Руднева была одна песня, которую он чаще всего
пел.
— Выйдет вечером из землянки, шинель
внакидку, сядет на пенек вместе со своим Радиком (сыном), обнимет его, прикроет
полой шинели и затянет:
В чистом поле, поле под ракитой,
Где клубится по ночам туман,
Там лежит, лежит зарытый.
Там схоронен красный партизан.
И слышишь: у одной землянки
подхватили, у другой… — и по всему лесу пошла песня:
Я сама героя провожала
В дальний путь на славные дела,
Боевую саблю подавала,
Вороного коника вела.
Эта песня стала любимой у путивлян.
Автор текста этой песни — поэт
М. Исаковский, музыки — композитор В. Захаров. Песня так понравилась
партизанам, что ее пели везде, где сражались народные мстители. Ее неоднократно
записывали у партизан Брянской области, Беларуси, Украины. Создавались новые
варианты. Песня бытовала как подлинно народная!.. По свидетельству партизан,
песню «В чистом поле, поле под ракитой…» они тихо пели после похорон погибших
товарищей.
Партизаны рассказывали сказки,
анекдоты (особенно сатирические — о врагах), всевозможные истории, легенды,
пели частушки. Сочувствие населения, оказавшегося на оккупированной врагом
территории, было на их стороне. Многие произведения, созданные по ту сторону
линии фронта, осуждали старост, полицаев, других прислужников врага («Для
продажной псины — кол из осины»; «Партизана — к обеду, а предателя — к
ответу»). С явной симпатией к партизанам и с ненавистью к врагам создала новую
сатирическую сказку известная сказочница А. К. Барышникова (Куприяниха),
которой пришлось пережить трудности оккупации…
Фашисты жестоко расправлялись с
авторами и исполнителями произведений устной народной поэзии.
Молодая преподавательница Шура
Баранова распространяла тексты песен с помощью листовок. Ночью она писала песни
на небольших листочках и расклеивала их по улицам города. Немецко-фашистские
захватчики с трудом выследили патриотку — и расстреляли ее.
Шура Баранова умерла, но начатая ею
борьба с помощью песни продолжалась. «На следующее утро, — писал А. Корнеев, —
на деревьях и заборах Вязьмы появились сотни маленьких беленьких листочков. Это
неизвестные помощники трагически погибшей Шуры Барановой подняли ее оружие и
несли пламенные слова советских песен в широкие массы оккупированного города».
Особый
раздел фольклора военных лет — фольклор полонянок: произведения, созданные девушками в
фашистской неволе. В них выражена острая тоска по Родине («Жалко до слез родных
берез»). В песнях девушки жаловались на подневольную жизнь. На ногах у них —
кандалы; ранним утром немец-надзиратель поднимает их на работу криком «Авштей,
авштей!»… А оставшиеся на Родине матери изливали свое горе в причитаниях,
которые война с фашистами наполнила новым содержанием («Милые вы наши деточки,
горькие головушки…»).
Фольклор
тыла — это
произведения народного поэтического творчества, созданные и бытовавшие среди
рабочих, колхозников и других тружеников тыла. Его жанры — песни, причитания,
частушки, легенды, предания, сказки. Фольклор тыла отразил истинное
патриотическое чувство народа.
Лирические произведения запечатлели
проникновенные образы девушек и женщин, стойко выдерживающих трудности военного
времени. Их любовь к дорогому фронтовику сливалась с любовью к Родине («Снова
пламя войны разгорелось…»).
В начале войны была сложена частушка:
Соловейка за рекою
Громко песни распевал.
Как пришел фашист поганый,
Соловейка замолчал.
А в первые послевоенные месяцы образ
вновь запевших соловушек выразил иное чувство — радость Победы:
Расцвела черемуха,
И поют соловушки.
Мы фашистов выгнали
Из родной сторонушки!..
Неотъемлемой частью творчества были поэтические произведения - стихи,
созданные в те «сороковые роковые.
«...Это наша судьба,
это с ней мы ругались и
пели,
Поднимались в атаку
и рвали над Бугом мосты.
...Нас не нужно жалеть:
ведь и мы никого б не
жалели.
Мы пред нашей Россией
и в трудное время чисты».
Эти слова принадлежат
поэту-фронтовику Семену Гудзенко, и стихотворение, из которого они взяты,
называется «Мое поколение». Фронтовое поколение, поколение победителей, в
сознании которого сплелись воедино все сложности и противоречия советской
эпохи, но самым главным, самым значительным событием в его жизни оказалась
все-таки война, ибо «только в переломные моменты развития общества возникает
понятие Поколение» и миллионы людей осознают себя таковым.
Частушечный
жанр народного фольклора военных лет являет собой замечательный
образец органического слияния глубокого патриотического долга с пониманием
гуманистического характера победы над фашизмом.
Исследовательская работа по
сбору частушек была предпринята еще в ходе войны. Фольклористы считали своим
патриотическим долгом зафиксировать всё, что пели в частушках, справедливо видя
в этих коротких стишках выражение народных мыслей и чувств. В основном этой
работой занимались Государственный литературный музей и Всесоюзный дом
народного творчества им. Н.К. Крупской. Была организована сеть корреспондентов,
проводились всесоюзные конкурсы собирателей.
В военные годы частушки получили исключительную
жизненность и достигли значительной поэтической высоты. Они рождались как бы
непроизвольно, самой действительностью и вобрали в себя то, чем жил советский
народ — его страдания и лишения, его тяготы и горести, его радости и победы.
Частушки отличались большим
тематическим разнообразием. Это – были патриотические, сатирические,
любовно-лирические, политические (потаенные) частушки. А также – фронтовые,
партизанские, тыловые, созданные в неволе (в плену) частушки.
Частушка звучала повсюду –
на фронте и в тылу, в партизанских отрядах и во временно оккупированных врагом
районах. В перерывах между боями, во время походов и на привале фронтовая
частушка, вносила бодрость и боевой дух в сердца воинов, воодушевляла их на
подвиги, звала к победе:
Эх, частушка, ты частушка,
Слово каждое – снаряд:
Бьёт фашистов по макушкам,
Помогает воевать.
Запевай, земляк частушку,
Я с тобою запою.
Всех врагов возьмем на мушку
И в частушках, и в бою.
Разговаривает пушка,
Помогает пулемет,
А военная частушка
Тоже очередь дает.
Практически в каждом отряде
была своя армейская самодеятельность, в репертуаре которой активно
использовался этот жанр.
Иногда частушки создавались
большими коллективами – буквально по слову, по строчке. В таких случаях своего
рода «штабом по сочинению частушки» становилась та или иная дивизионная газета.
Так, например, в газете, издаваемой на Северо-Западном фронте «На врага»
содержалось обращение к читателям: «Присылайте поправки к написанным уже
четверостишиям, присылайте новые куплеты о боевых делах, о наших героях».
Безусловно, права Ольга
Берггольц, утверждавшая, что «только благородный народ … может воевать со
стихами на устах, запёкшихся от зноя войны».
Характерной чертой языка
частушки являлись их выразительность и богатство языковых средств:
Ты припой, припой
частушки, Врага били в
хвост и в гриву
Гармонист, ударь из
пушки,
Пулеметом, пушкою.
Сталинградский перебор
– Меж боями, в
перерыве,
Смертный с фрицем
разговор. Боевою частушкою.
Исполнение частушки, как
правило, сопровождалось игрой на гармони или балалайке:
Ты сыграй, играй
гармошка, Ты,
играй моя гармошка,
А я тебе подпою. Да
на полный разворот.
Очищаем от фашистов Как Чапаев, будем драться,
Мы республику свою. Если враг войной пойдет.
Популярность частушек подтверждают и особые
способы их передачи — бойцы записывали их на указателях при дорогах, боевых
машинах (обычно на бортах грузовиков, на танках и бронетранспортерах). Их можно
было обнаружить на листовках, разбрасываемых в прифронтовых населенных пунктах.
А в демобилизационный период – на стенках товарных вагонов, в которых воины
возвращались на Родину, на стенах вокзалов, на тепловозах, стоявших на путях.
Писали чаще всего мелом (на железе эти надписи сохранялись хорошо) или
карандашом (на бумаге).
Приведём несколько частушек
из коллекции Л.Н. Пушкарева. По сведениям автора, они были обнаружены на броне
стоявшего на обочине подорвавшегося немецкого танка:
Шла машина из Берлина, Из колодца вода льётся,
Да нарвалася на мину. Вода – чистый леденец.
А у нас богато мин, Веселитеся,
девчата, -
Хватит нам и на Берлин. Скоро Гитлеру конец!
Таким образом, жанр частушек
в период Великой Отечественной войны был широко востребован. Он позволял публично обсуждать все проблемы
общества – человеческие взаимоотношения, социальные события. Авторами песен
могли быть как конкретные люди, так и коллективы. При этом исполнитель частушек
зачастую не был ее автором. Но в данном случае каждый нес определенную ответственность за спетое,
поскольку частушка выражала его настроение, его позицию. Значение частушек в
годы войны трудно переоценить, она развивала творческое начало, носила
воспитательный характер.
Исследуя солдатский фольклор
«роковых сороковых», ученые Н.О. Ленивихина и Н.И. Скворцов образно сравнивали
фольклор тех лет с «котлом, в котором переваривались, перемешивались все
народные традиции, а сама война обуславливала его тематику, и придавала особый
колорит фольклорным произведениям».
Сегодня произведения
военного фольклора известны лишь узкому кругу специалистов и сохранились в
памяти тех, кто пережил войну. Фольклор времён Великой Отечественной войны -
это только кусочек огромного и красочного мира солдатского слова, осколок
«зеркала» солдатской души.
Фронтовой фольклор – это песенная летопись
войны, подобная котлу, в котором переваривались, перемешивались все народные
традиции, а сама война определяла его тематику, и придавала особый колорит
фольклорным произведениям.
Стихи и песни военных лет.
Это о них прекрасные строки поэта – ветерана Великой Отечественной Войны А.
Аркадьева:
Песням тех военных лет
поверьте!
Мы не зря от дома вдалеке
Пели в четырех шагах от
смерти
О родном заветном пятаке.
ИСТОЧНИКИ:
Комментариев нет:
Отправить комментарий